СПОР ДЛИНОЮ В ДВА ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ

 

Варшава

Профессор Людами ЗАЙДЛЕР

Читатель! Будь бдительным! Не доверяй чересчур всему, о чем узнаешь из скромного труда моего.

Автор старался по возможности верно представить то, что до сих пор напнсано на тему об Атлантиде как в древних книгах н рукописях, так н в новейших роботах. Около 95% приводимого здесь материала почерпнуто из литературы, так что сей труд имеет все черты научной работы. Ведь известно: если переписать одну книгу, то это будет плагиат, если две — компиляция, если много — ученый труд...

Остальные 5% — скромный вклад автора.

Спор об Атлантиде тянется уже почти две тысячи лет.

Начал его еще Платон, описав в своих диалогах («Тимей» и «Критий») крупный остров в Атлантическом океане, обитатели которого в X тысячелетии до нашей эры якобы двинулись на завоевание Европы и Северной Африки. Вторжению воспротивились только эллины, вставшие во главе войск союзных с ними стран, в частности Египта. Эллины одержали над агрессорами блестящую победу, прославив свое имя по всему тогдашнему миру.

Память об этом событии была увековечена в священных египетских книгах, существовавших будто бы в эпоху Платона. Но вскоре разразилась грандиозная катастрофа, в которой погибли и победители и побежденные...

Сначала спор касался только вероятности самой повести Платона. И еще не так Давно он был семейным спором — шел среди филологов. Только последние 200 лет принесли множество новых фактов и мнений, благодаря которым легенда получила черты правдоподобия. Сейчас в споре принимают участие представители почти всех областей науки: историки, археологи, географы и геологи, антропологи и этнографы, ботаники и зоологи, океанографы и астрономы, а также множество энтузиастов-любителей.

За две тысячи лет литература об Атлантиде достигла головокружительной цифры — 25 тыс. томов, причем некоторые из них насчитывают свыше 500 печатных страниц! Отто Мукк, автор одной из недавно опубликованных работ объемом в 507 страниц, пришел к любопытным выводам. Принимая для книги средний объем в сто страниц и скромный тираж в тысячу экземпляров, он рассчитал суммарное количество страниц, посвященных Атлантиде, — 2 500 000 000, в 1 000 000 000 раз больше, чем написал о ней сам Платон!

Увы, даже самому пылкому из атлантологов прочтение всей этой тьмы-тьмущей работ не дало бы ничего нового, ибо все их авторы поступали подобно вашему покорному слуге: списывали у своих предшественников...

Кроме атлантологов, существуют и атлантоманы. Если к первым относятся те, кто вносит в проблему что-нибудь новое, то вторые являются преимущественно «потребителями». Аппетит у них хороший, и больше всего им по вкусу то, что неука отвергла. Их отношение к научной пище яснее всего было высказано на конгрессе в Ванкувере в 1933 году: «Никогда мы не откажемся от идеи Атлантиды только для того, чтобы доставить удовольствие геологам и ботаникам», или: «Атлантида завоевала себе слишком важное положение в литературе, чтобы ее можно было опровергнуть сухими научными доводами». Впрочем, атлантоманы гостеприимны и самыми лакомыми кусочками угощают других.

 

В 1929 году в Сорбонне на собрании Общества исследователей Атлантиды (основанного группой серьезных ученых) один из докладчиков выразил мнение, что Атлантиды, как острова в океане, никогда не было и что ее следует искать на Корсике.

Группа атлантоманов стала резко возражать докладчику. В пылу спора был применен самый опасный аргумент: не кафедру бросили бомбу со слезоточивым газом...

АТЛАНТИДА В ПОВЕСТИ ПЛАТОНА

Я должен записать то, что рассказывают, но ни а коей мера не обязан верить этому.

Герод от

Один из величайших мыслителей - античного мира, Платон, в свое время по политическим мотивам был вынужден покинуть родные Афины. Он странствовал двенадцать лет и за это время хорошо узнал Средиземноморье, особенно Египет и Сиракузы. В Египте учились многие из греческих философов, в том числе предок Платона по материнской линии — Солон, «мудрейший из семи мудрецов», которому египетские жрецы, по словам Платона, показывали записи, относившиеся к самому отдаленному прошлому Греции, Египта и Атлантиды.

Повесть Платона об Атлантиде была создана через 50 лет после его путешествия в Египет. Мог ли в этом путешествии Платон непосредственно ознакомиться с записями об Атлантиде, которые якобы видел Солон, — неизвестно. Из его повести следует, что Платон знал тайну гибели Атлантиды еще задолго до путешествия в Египет.

Многие комментаторы, как в древности, так и в наше время, не придают описаниям Атлантиды никакого значения, считая их только фоном темы совершенного государства, идею которого горячо пропагандировал Платон.

Замечают также, что если даже Платой верно изложил то, что слыхал об Атлантиде, и ничего ие добавил «по собственной инициативе», то это еще не доказывает, что повесть не вымышлена. Вымышлена, конечно, не Платоном и даже не Солоном. Комментаторы считают, что египетские жрецы, рассказывая Солону вымышленную повесть о героической борьбе афинян с атлантами, осуществляли тем самым хитрый политический маневр, дабы сделать греков своими союзниками против Персии.

Отдельная группа комментаторов полностью доверяет повести Платона, верней.  Солона, а еще вернее, повести саисских жрецов. Правы ли они? Факты говорят, по-видимому, за то, что эта группа, может быть, и права.

Оба произведения названы Платоном диалогами — форма, излюбленная им, созданная его учителем Сократом.

Легли ли в основу повести действительные диалогические заседания в доме Сократа, или это только своеобразный прием? Ответить на этот вопрос не так-то просто. Как, впрочем, и на другой: сколько лет было тогда Платону? Окончательный ответ таков: либо шесть, либо двадцать один.

Итак, ребенком или юношей Платон слушает рассказ Крития, услышанный последним (тоже в детстве!) от своего деда. В свою очередь, эту повесть поведал деду Крития сам Солон.

«Есть в Египте, в долине, омываемой разветвляющимися струями Нила, область, называемая Саисской», — такими словами начинается повесть. Там есть город Свис, в нем храм богини Нейт. При храме — библиотека, собрание свитков папируса. Будучи в Саисе, Солон понял, что в книгах этих можно найти многое о древней истории Греции. Жрецы показывали эти книги далеко не каждому и, вероятно, не сразу решились поделиться своими знаниями с Солоном, о чем можно догадаться по хитрости, к которой ему пришлось прибегнуть. Он, «дабы заставить их разговориться о древних временах, начал рассказывать о самых древних наших деяниях, о Форонее, упоминаемом в древнейших наших преданиях, и о Ниобе, и о потопе рассказывал, от которого спаслись Девкалион и Пирра, и выводил поколения, от наших происшедшие, и пытался вспомнить, сколько времени продолжалось то, о чем он говорил, и старался подсчитать годы.

На то один жрец, глубокий старец, сказал: «О Солон, Солон! Вы, эллины, поистине как дети, и нет старцев среди вас». Он, слыша это, спросил: «Как так! Что ты говоришь!»

«Молоды у вас души, — ответил жрец. — Нет у вас древних воспоминаний, основанных на древнем предании, ни знаний, веками маститых. А причина этому вот какая. Многократно и разными путями приходила роду человеческому гибель, и будет приходить еще на раз. От огня и от воды она величайшей бывает, в другие, более краткие, от несчетных других причин. У вас рассказывают, что Фаэтон, сын Гелиоса, запряг однажды коней в колесницу отца, но не смог направить их по тому же пути, что и его отец, и все на земле сжег, а сам был убит молнией. Таков миф, в правдой является отклонение от своего пути тел, вращающихся в небе вокруг Земли, и оттого время от времени все, на Земле находящееся, уничтожается огнём».

(Жрец рассказывает Солону, как после огня боги очищают землю водой и посылают потоп. После потопе все страны света, кроме Египта, гибнут. Поэтому священные книги в храме богини Нейт — самые древние на земле.)

«...Книги наши говорят о том, как ваш народ победил некогда одно могучее царство, которое силой оружия шло на всю Европу и Азию. Шло оно извне, с Атлантического моря. В ту пору это море было доступно для кораблей. Был там, напротив места, которое вы называете Столпами Геркулесовыми, остров, крупнее Ливии и Азии, вместе взятых, и путешественники могли с него переходить на другие острова. А от островов был путь ко всему материку, лежащему напротив и окружающему истинное море. Ибо то, что лежит по другую сторону Столпов Геркулесовых, — это словно залив с узким входом, а то море — истинное море, и землю, его окружающую, справедливо и истинно будет называть материком.

На этом-то острове, называвшемся Атлантидой, было великое, удивление достойное государство, управляемое царями и владевшее всем этим островом и многими другими островами и частями материков. Кроме того, владели они Ливией до границ Египте и Европой до Тиррении. И все это царство, объединившись, хотело одним ударом покорить вашу страну, и нашу, и все страны вокруг Средиземного моря. Тогда, о Солон, явилась перед всеми людьми мощь вашего царства, его силе и отваге. Ваша страна встала во главе всех, сохранивших силу духа, овладела военным искусством и, всеми уже покинутая, очутившаяся в крайней опасности, победила тех, которые еще не были порабощены, и для всех, живущих по сю сторону Столпов Геркулесовых, сохранила свободу, никого к ней не ревнуя. А лотом произошли ужасные землетрясения и наводнения, и пришел один страшный день и одна ночь — и всё ваше воинство поглощено было землей, а остров Атлантида погрузился в глубины моря и исчез. Потому-то и сейчас море там недоступно для плавания и не исследовано: мешает этому очень густой   ил, выпавший вследствие   погружение острова...»

Здесь мы временно прервем чтение Платона, чтобы пояснить некоторые детали приведенного текста.

В вышеприведенных отрывках некоторые место подчеркнуты. Отметим для порядка, что это сделано без ведома и согласия автора, но наверняка соответственно его замыслу.

Богиня, основавшая царства Египетское и Афинское, — это Нейт, в своей египетской версии сходная с греческой Афиной.

На древнюю связь между Египтом и Афинами указывает многое, в частности и миф о споре Посейдона с Афиной за город Афины.

Но Посейдон, владыка Океана, был, по словам Крития, повелителем Атлантиды! Похоже на то, что в этом мифе, явно старше Платоновых диалогов, отразились смутные воспоминания о борьбе афинян с атлантами.

Потоп, о котором упоминают Солон и его саисский собеседник, классифицируется в греческой мифологии как Девкалионов потоп, насланный Зевсом е виде кары людям за их испорченность. А Девкалион и Пирра — чета стариков, которым удалось от потопа спастись.

Ливией в древности называлась Африка; разумеется, известна была только ее северная часть. Под Азией надлежит понимать только Малую Азию. Столпы Геркулеса — это Гибралтарский пролив. Тиррения, именуемая в то время также Этрурией это нынешняя Тоскана, северная провинция Италии. Населяло ее племя неизвестного происхождения, говорившее на языке, не связанном с группой индоевропейских.

Атлантическое море и Атлантида...

Потому ли оно Атлантическое, что на нем лежал Атлантида, или, наоборот, — Атлантида названа так потому, что лежала в Атлантическом море?

Общепринятым сейчас является мнение, что название океана происходит от Атласских гор в Северо-Западной Африке. Горы получили это имя в честь титана Атласа, который здесь, по греческой мифологии, держал на своих плечах небесный свод.

Термин «Атлантическое море» впервые встречается у Геродота для обозначения моря за Геркулесовыми Столпами. До него оно называлось просто «Внешним морем» или «Океаном». Но ведь Геродот жил на 150 лет позже Солона!

Итак, возникает сомнение: употребил ли Солон термин «Атлантическое море» в своем рассказе, и употребляли ли его египетские жрецы в эпоху пребывания Солона в Саисе. Ниже мы увидим, что имена атлантов, о которых говорили египетские жрецы. Солон перевел на греческий язык; значит, в египетской версии они звучали иначе.

Другое важное сомнение касается локализации Атлантиды. Допустим, Солон употребил термин «Атлантическое море». Подразумевал ли он под этим весь океан, называемый сейчас Атлантическим, или только часть его близ Атласских гор в Северной Африке? Некоторые атлантологи не решаются ответить на этот вопрос. Они помещают Атлантиду на материке Африки, на Пиренейском полуострове или на каком-либо из существующих сейчас островов.

Эти и подобные им сомнения, возникающие при чтении Платона, приводят иногда к фантастическим результатам. Были исследователи, помещавшие Атлантиду на всех ныне известных материках, включая Арктику и Антарктику. Это не сходится с описанном у Плетена. Четкие упоминания о «других островах» и о «материке, лежащем напротив» и «окружающем это море», достаточно ясно показывают, что речь идет об острове в океане. При чтении этого места перед 'нашим взглядом явственно встает берег страны, неизвестной в эпоху Солона, Платона, Аристотеля и других географов И ставшей известной только почти через две тысячи лет: берег Америки...

 «Но прежде всего вспомним, — так начинает свое повествование Критий во втором диалоге, — как произошло то, что происходило девять тысяч лет назад, и что говорит предание о войне между теми, которые жили по ту сторону Столпов Геркулесовых, и теми, что жили по нашу сторону».

Существовали в то время два могучих царства: Греция и Атлантида, другие были меж них — «одними владело то царство и вело всю войну, а другими владели цари Атлантиды, о которой мы говорили, что она была больше, чем Ливия с Азией, а теперь, вследствие землетрясений, затонула, и сделалось там болото, непроходимое для всех, входящих в то море, — дороги там нет больше».

Каков был строй в этих государствах древности, люди забыли. Младшие поколения только понаслышке знали имена и деяния тамошних владык, люди были заняты прежде всего борьбой за существование, а «мифология и изучение прошлого перешли к государству   вместе с досугом».

Далее идет подробное описание занятий граждан и афинских земель, а в доказательство правдивости этого описания Солон приводит геологическую историю полуострова:

«За девять тысяч лет (ибо столько прошло с тех пор времени) много было  великих  потопов,  и  земля,  смываемая с высот, не образует холмов, как в других местностях,  но все время течет и исчезает в глубинах. И на мелких островах, если сравнить их с тем, что было, «делается то же, что и с телом, которое болезнь иссушила: смылась вся земля, жирная и мягкая, и остался лишь тощий скелет. Но тогда она была еще не тронута, и на высоких горах была почва, и долины, теперь каменистые, были полны жирной земли, и на горах было много лесов, от которых мы встречаем следы и поныне. Ибо некоторые горы могут сейчас прокормить только пчел, а не очень давно еще там срубали деревья и делали стропила для самых высоких зданий, и те стропила стоят еще крепко. И было много других деревьев насаженных, и земля давала скоту обильную пастьбу; и собиралась круглый год вода с небес: вода не стекала напрасно, как сейчас, с голых камней в море, а земля хранила ее в себе в изобилии, в хранилищах из непроницаемой глины, и эта вода стекала с высот, порождая всюду бесчисленные струи ручьев и рек. И посейчас стоят над источниками, которых больше нет, часовни, — в знак того, что НЫНЕ МЫ ГОВОРИМ ПРАВДУ О ДРЕВНЕЙ НАШЕЙ ЗЕМЛЕ».

 

В этой стране жили люди, прославившиеся по всей Европе и Азии красотой тела и духа, а также армией, «насчитывавшей тогда и на будущее около 20 тыс. мужчин и женщин».

Описанию жизни на острове атлантов Критий предпосылает краткое объяснение, «чтобы «не удивлялись вы, услышав неоднократно греческие имена, даваемые чужеземцам. Какая этому причина — я скажу вам. Солон, намереваясь использовать эту «повесть в своей (поэме, разузнал значение имен и нашел, что египтяне имена тех первых, о которых записали, перевели на свой язык, а он, узнав значение каждого имени, переводил на наш и так записывал. ЭТИ ЕГО ЗАПИСИ БЫЛИ У МОЕГО ДЕДА И НАХОДЯТСЯ СЕЙЧАС У МЕНЯ: я выучил их еще в детстве. Итак, если услышите имена, сходные со здешними, то пусть вас это не удивляет: причина вам уже известна».

Получив в удел остров Атлантида, Посейдон «поселил там потомков своих от одной смертной женщины, жившей там. От берега моря до самого сердца острова тянулась равнина. Прекраснейшей из всех равнин была она, и из всех — самой богатой. Близ равнины, стадиях в 50 в середине острова, была гора, со всех сторон невысокая. Там жил человек, один из порожденных этой землей, и имя его было Эвенор, а имя его жены — Левкитгпа, и у них была единственная дочь Клито. Дева выросла и дошла уже до брачного возраста, и тогда ее родители умерли».

Эвенор и Левкиппа, что-то вроде Адама и Евы, были смертными. Имя Эвенор значит «смелый», Левкиппа — «белая лошадь».

 «А ее (то есть Клито) возлюбил Посейдон, и жил с нею, и холм, где она обитала, оградил и отделил от остальной местности, сделав несколько кольцевых оград из воды и суши попеременно, одну внутри другой. Две ограды были из суши, а три — из воды, и они окружали холм и со всех сторон были одинаково от него отдалены, так что люди не могли попасть туда. Ибо кораблей и искусства плавания тогда еще не было».

Система кольцеобразных каналов окружала центральную часть с царским дворцом на холме. Там были источники с холодной и горячей водой — для орошения и отопления. Посейдон «произрастил множество всякой растительности, полезной людям». Он «породил и вырастил пять пар близнецов-сыновей, и весь остров Атлантиду разделил на 10 частей», <и каждого из сыновей сделал царем; а самому старшему дал в удел страну его матери и сделал его царем над остальными. Этот старший и носил имя Атлас, и от его имени произошло название страны и моря: «Оно называется Атлантическим потому, что первый царь той страны назывался Атлас. Его брат, вместе с ним родившийся, получил в удел страну от Столпов Геркулесовых до нынешней земли Гадерийской, и по-гречески назывался Эвмел (то есть «богатый стадами»), а на тамошнем языке Падей р. По его имени называется и его страна. Из двух следующих близнецов один назывался Ауферес, а другой — Эвемон».

Преемники Атласа расширили столицу. Рвы вокруг жилища Посейдона и его супруги Клито были реконструированы в каналы, затем их соединили с морем и построили портовые сооружения, так как «мною товаров приходило к ним, ибо они имели власть».

Остров был очень богат, особенно металлами. Среди прочих добывался один любопытный металл, «от которого только имя осталось». Он был подобен бронзе, добывался ив-пол земли и после золота ценился выше всего —мифический орихалк. Пищи было в изобилии для всего, что живет на суше, в воде и в болотах, «в том числе и для того животного, которое ростом превышает всех и которое больше всех съедает». «И слонов было там очень много».

«А кроме того, были там плоды мягкие, и те сухие, которые служат нам пищей, и те, что называются овощами, и то древо, что даст нам пищу, питье и умащение, и те, к которые сберечь трудно, а они составляют забаву и роскошь, а также все те, которые мы даем для поднятия сил у ослабевших. Все его приносил тот остров, когда еще был под солнцем, — остров святой, прекрасный и удивительный, — и давал в несчетном изобилии».

Посреди острова, на территории дворца, стоял храм Посейдона и Клито, центр культа и место ежегодных жертвоприношений. Внутри и снаружи он сиял золотом, орихалком. слоновой костью и всевозможными драгоценностями. Там стояли во множестве золотые изваяния, представлявшие богов и всех потомков первых 10 царей, которых в течение веков, должно быть, набралось без числа мною. «...Один наследовал другому, и то, что было уже построено и украшено, достраивал и украшал, дабы роскошью превзойти своего предшественника, так что в конце концов храм поражал смотрящего своими размерами и пышностью».

Все здесь было огромно, как и само государство, и все прекрасно, кроме, быть может, статуи Посейдона, о которой Платон говорит, что «вид у нее был несколько варварский.

 Кровля храма была серебряная, с вызолоченными коньками, а внутри был потолок иа слоновой кости, весь разукрашенный золотом, серебром и орихалком... А посреди храма стояла золотая статуя бога на колеснице, запряженной шестью крылатыми конями, столь высокая, что головой касалась потолка, и вокруг нее 100 золотых Нередит на дельфинах».

Питьевую воду из горячих источников распределяли с помощью водопроводной системы. Водохранилища окружались постройками и обсаживались деревьями. Избыток воды отводился в кольцеобразные каналы. Здания по берегам каналов были построены великолепно, из белого, черного и красного камня; стены у них были облицованы бронзой, крыши — листами орихалка.

Не забыты были и купальни. Одни из Них были под открытым небом, другие, зимние, — под крышей. «Отдельно были царские купальни, отдельно — для простого люда. А другие отдельно для женщин и отдельно для коней и других животных, дабы всем было удобно и хорошо».

Было также множество «садов и гимнастических заведений, одни для мужчин, другие для коней».

Климат на острове был теплый. Горы с севера защищали от холодного ветра. Урожай собирали дважды в год. Весь остров был, как и столица, изрезан сетью каналов, доставлявших воду, куда нужно, и служивших великолепными дорогами, ведущими в столицу.

В гаванях царило самое оживленное движение. «Доки были полны трирем и всего, что для трирем потребно... А если миновать внешние гавани, которых было три, то начиная от моря шла стена длиной в 500 стадий, окружавшая внешнее кольцо суши и закрывавшая устье канала со стороны моря.

Все его было густо застроено домами, а вход в гавань и самая большая из гаваней кишели кораблями: купцы съезжались туда со всего мира, и были крик, и давка, и всякое движение, и шум велик и днем и ночью. — гак там было людно».

Войска атлантов состояли из морских и сухопутных сил. Огромная армия располагала парком ия 10 тыс. тяжелых двуконных колесниц и на 60 тыс. легких. Воины были вооружены луками, пращами, копьями. В состав морских сил входило 1200 кораблей и 240 тыс. моряков. Вся армия состояла из 9 корпусов, соответственно 9 царствам, подвластным царю царей. В каждом из этих царств «войско было устроено иначе, но говорить об этом было бы долго».

Долго было бы говорить и об устройстве государства. Ограничимся лишь указанием, что атланты все время управлялись законами, установленными самим Посейдоном. Эти законы были вырезаны на орихалковой плите, выставленной в храме Посейдона, где их мог прочесть каждый. Около храма происходили также суды и совещания по наиболее важным делам. После жертвоприношения на алтаре произносилась торжественная клятва и читалась молитва. Потом начиналось пиршество, орошаемое вином, а суды и совещания начинались, когда огонь на жертвеннике угасал. Решения записывались на золотых пластинах, приносимых потом в дар божеству.

Однако позже все стало неладно в царстве атлантов. «В течение многих поколений, пока держалась в них божественная природа, они повиновались законам и чтили божество, чья кровь текла у них в жилах. Кротко и разумно относились они к бедствиям, которые всегда случиться могут, и друг к другу, и презирали все, кроме добродетели; все преходящее они считали ничтожным и легко смотрели на золото и другие богатства; не опьяняла их роскошь и богатство не ослепляло и не лишало самообладания. Но когда, вследствие частого смешения с людьми, божественная кровь в них иссякла, а людская природа начала брать верх, тогда перестали они сносить, как должно, все, что у них было, и развратились; и кто умел смотреть, тот видел их испорченность, когда они утратили лучшие ив своих даров. А тем, которые не умеют понимать подлинно счастливую жизнь, стало казаться, что они особенно прекрасны и счастливы именно тогда, когда наполняют их алчность и властолюбие.

И бог богов, Зевс, царящий в согласии с законами, увидел это и увидел, как развратился народ, бывший ранее праведным, и решил покарать их, дабы они одумались, обратились к разуму и вернули себе власть над собой. И он собрал всех богов в свое пресветлое обиталище, вознесенное над серединой всего мира, откуда он видит, все, что в мире происходит, и собрав, сказал им...»

На этом диалог Платоне обрывается. Вероятнее всего, окончание «Крития» исчезло так же, как и множество других произведений древнегреческих авторов, — произведений, о которых нам известно только по слухам или по цитатам у других авторов.

Таким образом, мы не знаем ни того, что сказал Зевс не совете богов, ни дальнейшего хода событий. Очевидно, именно на этом совете решено было уничтожить Атлантиду и следствием этого решения была катастрофа — вероятно, величайшая в истории человечества.

Проблема «локализации» Атлантиды во втором диалоге стоит яснее, чем в «Тимее». Вероятно, нельзя больше сомневаться в том, что Платон говорит именно об Атлантическом океане. Это название не от Атласских гор и не от греческого бога Атласа, брата Прометея. Атлас, о котором идет речь. — это сын Посейдона и прекрасной дочери «туземца»  Клито.

Платон повторяет тут еще раз, что океан теперь недоступен для судов вследствие гибели острова: «превратился он в болото непроходимое... дороги там нет больше».

Не подлежит сомнению, что речь идет о море по ту сторону Столпов Геркулесовых. Увы, в этой части океана никаких отмелей нет. Вот почему некоторые комментаторы относят всю повесть Платона к разряду сказок. Правда, в древности считалось, что Атлантический океан непригоден для плавания вследствие обильного ила, в котором якобы увязают корабли; такие слухи передавались и позже, но мы знаем, что они распространялись умышленно. И не в связи с Атлантидой. Распространяли их финикийские купцы, чтобы запугать конкурентов и отбить у них охоту уходить в море далеко за Столпы Геркулесовы.

Кроме того, отсутствие мелей в настоящее время не доказывает того, что их не было 2500 лет назад, в эпоху Солона, как говорит советский атлантолог Н. Жиров. В исторические времена — например, в 1755 году — Атлантический океан неоднократно бывал ареной землетрясений. После каждого из них могло происходить дальнейшее опускание дна, и отмели могли исчезнуть бесследно. Структура дне Атлантического океана продолжает изменяться даже сейчас, и это ни для кого не секрет.

Впечатление испытывает, вероятно, каждый из нас, видя изображение мексиканских богов, тогда как греческие статуи считаются эталоном красоты. Это замечание Платона, а также ряд других аналогий наводят на мысль о существовании какой-то связи между Атлантидой и Америкой. Об этой связи Платон, разумеется, знать не мог.

В последних словах сохранившегося текста «Крития» мы найдем необычайно ценную (для проблемы Атлантиды) информацию.

Как известно, обиталищем богов в греческой мифологии был Олимп, священная гора в Греции. Но в эпоху Платона Греция уже перестала быть центром всего мира, как во времена Солона и Геродота. И в устах Платона, учителя великого Аристотеля, чьи труды по географии сохраняли свой авторитет в течение 15 веков, такое определение звучит анахронизмом. Если бы Платон всю свою повесть «высосал из пальца» только для того, чтобы дать фон для провозглашения своих политических идей, он дал бы обиталищу богов, несомненно, гораздо более современное, более близкое к тогдашнему состоянию науки определение. Поэтому невозможно усомниться в том, что Платон повторил здесь подлинные слова Солона, приведенные Критием на собрании в доме Сократа.

Читатели рассмотренных диалогов Платона всегда выражают досаду не то, что «не хватает последней страницы». Ко всем домыслам о судьбе окончания «Крития» можно добавить еще одни.

Из слов Саисского жреца о трагедии Фаэтона, сына Гелиоса, можно было бы заключить, что катастрофа «на земле» связана с каким-то необычайным событием «на небе». Описание этого события было, несомненно, не под силу Платону, ибо великий философ был плохим астрономом. Это ясно видно из того, как он представляет себе устройство мира в докладе Тимея:

«Землю же, кормилицу нашу, насадив на ось, проходящую через всю вселенную, устроил так, что она блюдет и повторяет ночь и день, и она — старейшая из богинь и богов, родившихся во вселенной. И описывать пляски богов, и их взаимные встречи, и то, как на их круговых путях возникают петли, и как они движутся, и то, как боги встречаются и идут друг другу навстречу, и как каждый из них иногда затмевается и появляется снова, а тем из людей, которые умеют в этих знаках читать, посылают предвестия о грядущем, — говорить об этом, не видя модели, был бы труд напрасный. Достаточно и того, что было сказано о природе богов видимых и рожденных, и пусть на этом будет конец».

Отсутствие окончания у «Крития» ни в коем случае не может доказывать, что Платон «выдумал» Атлантиду и, осознав под конец абсурдность своей повести, бросил ее именно там, где «нужно было правдоподобно описать причину катастрофы. Скорее напротив. Отсутствие окончания свидетельствует, что Платон не хотел писать ничего, не согласующегося с истиной, — но самой истины написать не мог. Быть может, он удалил эту часть из рукописи, чтобы переделать. И, таким обрезом, она очутилась в той группе его работ, которая не дошла до нас.

20 октября 1912 года в американской газете «Нью-Йорк Америкен» появилась сенсационная статья, подписанная именем доктора  Пауля  Шлимана.

Фамилия автора была хорошо известна: ее носил выдающийся археолог прошлого столетия Генрих Шлиман (1822—1890). В эпоху его детства гомеровские повести о Троянской войне считались чистым мифом и в правдивость их никто не верил, кроме детей. Рассказывают, что, когда семилетний Генрих впервые узнал о Трое, он заявил серьезно: «Вот вырасту — и найду Трою и сокровища Приама!»

А когда счастье, наконец, улыбнулось ему, когда он раскопал развалины дворцов в Трое, то, бродя по их залам, он представлял себе, как пишет в своем дневнике, будто беседует с героями повестей Гомера.

 Интересовался ли Атлантидой Генрих Шлиман? Сохранилось письмо ученого к одному из его ближайших сотрудников, откуда следует, что Шлиман как-то беседовал с ним на эту тему, может быть, даже собирал кое-какие сведения, но о более серьезной работе в этой области никто не может сообщить ничего достоверного. Нужно отметить, что некоторые намерения Шлиман умел держать в тайне даже от самых близких людей.

Эта проблема стала интересной только в связи с указанной выше статьей в «Нью-Йорк Америкен» через 22 года после смерти Шлимана.

Автор статьи был внуком Генриха Шлимана. Статья вызвала огромный интерес, так как содержала самые сенсационные сведения и обещала дальнейшие открытия. Они, к сожалению, так и не появились. Что еще хуже — автор статьи погиб при довольно таинственных обстоятельствах в годы первой мировой войны. Статью, приводимую здесь с небольшими сокращениями, обычно считают мистификацией.

КАК Я НАШЕЛ ПОГИБШУЮ

АТЛАНТИДУ, ИСТОЧНИК ВСЕХ

ЦИВИЛИЗАЦИИ

«Мой дед, доктор Генрих Шлиман, на несколько дней до своей смерти вручил одному из своих ближайших друзей допечатанный конверт с надписью: «Вскрыть только тому из членов моей семьи, который поклянется посвятить свою жизнь указанным здесь исследованиям».

За час до смерти мой дед попросил листок бумаги и карандаш (Генрих Шлиман умирал в сознании, но был лишен дара речи из-за частичного паралича.  Л. 3.) и написал дрожащей рукой: «Дополнение к напечатанному конверту. Секретно. Разбей вазу с головою совы. Всмотрись в содержимое. Оно касается Атлантиды. Копай в восточной части храма в Саисе и на кладбище в долине Хапуна. Важно. Найдешь подтверждение моей теории. Ночь приближается — прощай».

Это письмо он велел отдать тому же другу. Письма были депонированы в одном ив французских банков. После нескольких лет обучения в России. Германии и на Востоке я решил продолжать труд моего великого деда. В 1906 голу я произнес клятву и сорвал печати. В конверте находились фотографии и различные документы. Первый из них гласил:

«Тот, кто вскроет конверт, должен торжественно поклясться, что будет продолжать труд, который я оставил не законченным. Я пришел к выводу, что Атлантида была не только обширной областью между Америкой и западными берегами Африки и Европы, но и колыбелью всей нашей культуры. На эту тему между специалистами было много споров. Одни считают, что предание об Атлантиде вымышлено на основе отрывочных рассказов о всемирном потопе за несколько тысяч лет до рождества Христова. Другие считают это предание историческим фактом, но не имеют возможности доказать его. В прилагаемых материалах находятся документы, записи и все доказательства, какие я считаю необходимыми. Кто хочет глубже ознакомиться с этим делом, должен торжественно обещать продолжать мои исследования и стремиться к получению возможно более окончательных результатов, причем, во-первых, он должен использовать  факты, которые я ему вручаю, во-вторых, не должен скрывать того, что открыл их я. Во французском банке лежит специально выделенная сумма, на которую прилагаю чек и которой должно хватить на расходы по исследованиям. Да  благословит   Всевышний   этот благородный труд. Генрих Шлиман».

В одном из дальнейших документов моего деда написано следующее:

«Во время раскопок 1873 г. на территории Трои в Гиссарлыке, когда во втором слое я открыл «сокровищницу Приама», в числе сокровищ оказалась бронзовая ваза своеобразной внешности. В ней находились глиняные черепки, различные мелкие золотые изделия, монеты и предметы из окаменелой кости. На некоторых из этих предметов, равно как и на самой вазе, была надпись финикийскими иероглифами, гласившая: «От царя Хроносс в Атлантиде».

Из другого документа, я получил следующие  сведения:

«В 1833 году я нашел в Лувре коллекцию предметов из раскопок в Тиауанако в Средней Америке (см. примечание 1). Среди них я обнаружил глиняные черепки точно такой же формы и из того же материала, а также предметы из окаменелой кости — точно такие же, как и в бронзовой вазе из «сокровищницы Приама». Сходство не могло быть случайным. Вазы ив Средней Америки (см. примечание 2), без надписи, не были похожи на финикийские. Я поспешил снова проверить свои финикийские вазы и убедился, что надписи нанесены чужой рукой значительно позже. Я постарался достать подобные же предметы ив Тиауанако и подверг их химическому и микроскопическому исследованию. Обе вазы, как американская, так и троянская, были сделаны из одной и той же глины, совершенно не похожей на глину из древней Финикии или из Средней Америки. Анализ металлических предметов поковал, что они состоят из сплава платины с алюминием и медью, какого никогда не находили в раскопках древностей и не знают и сейчас. Таким образом, обнаружены предметы из одинакового материала и, несомненно, из одного и того же источника в двух значительно удаленных друг от друга странах. Надпись на принадлежавших мне предметах ясно указывала на этот источник: Атлантида!»

Примечание 1. — Здесь есть одна «мелкая» неточность, которую читатель, конечно, заметил: Тиауанако лежит на озере Титикака в Южной Америке. Сомнительно, чтобы эту ошибку сделал Генрих Шлиман. Трудно обвинят в ней и Пауля Шлимана, слывшего, как известно, образованным человеком. Возможно, что в ошибке виновна редакция газеты. Вероятно, автор назвал в действительности Теотиуакан, местность в Мексике, известную своими пирамидальными храмами.

Примечание 2.—Здесь и в других местах названа именно Средняя Америка.

Перевела 3. БОБЫРЬ