|
ЗАВЕЩАНИЕ
ОСЛА.
Кто
желает в довольстве жить
И дни свои так проводить,
Чтоб росло его состоянье —
Ждут того всегда нареканья
И злословья клеветников.
Каждый вредить ему готов,
Злой завистью одолеваем.
Как ни любезен будь хозяин,
Из десятка гостей его
Шесть найдется клеветников,
Завистников же — сам-девятый;
За спиной он им враг заклятый,
А перед ним гнут низко шею
И быть приятными умеют.
Раз нету постоянства в том,
Кто сидит за его столом,
Кроме зависти — что другого
Ожидать ему от чужого? .
На что рассчитывать ему?
А речь веду я вот к чему.
В селе богатом жил священник;
О том лишь думал, как бы денег
Для церкви побольше собрать
Да самому богаче стать.
Платья, монет нажил немало.
Зерном закрома наполнял он:
Для продажи поп выбрать мог
И выждать наилучший срок —
С сентября ждал до самой пасхи.
Гроша не даст он без опаски,
Хоть лучший друг проси о том,
А кто и возьмет — лишь силком!
Осла он у себя держал,
Какого вряд ли свет видал;
Попу слугою был примерным;
Двадцать лет служил ему верно,
Богатства умножать помог,
Пока от старости не сдох.
Поп так сильно осла любил,
Что шкуру драть не разрешил,
А зарыл его на кладбище.
Теперь
о другом слов поищем.
У епископа — нрав иной,
Он — не жадный и не скупой,
Он добр, любезен в обхожденье,
И, видя гостя появленье,
Уговоров слушать не станет —
Даже больной с постели встанет;
Средь
добрых христиан побыть —
Вот чем привык себя лечить.
Дом народу всегда был полон;
Слуг неплохих себе нашел он:
Приказ своего господина
Исполнит каждый в миг единый.
Утварь — вся с долг была взята:
Кто щедр, в долги войдет всегда.
Раз гости за его столом
Рассуждали о том, о сем.
И речь зашла о богачах —
О клириках, скупых попах.
Епископ иль сеньор едва ли
Уваженье от них видали.
Тут же лихом помянут был
Поп, что столько богатств нажил,
Так всю жизнь его расписали,
Словно по книге прочитали,
Достатком наделив таким,
Что было б много и троим.
Ведь люди с охотой болтают
О том, чего толком не знают
«Такой
поступок им свершен,
Что будет щедро награжден
Тот, кто делу дать ход захочет, —
Начал льстец (подслужиться хочет),—
Деньги можно извлечь из дела!»
Епископ спросил: «Что ж он сделал?»
«Безбожник хуже бедуина,
Осла
своего Балдуина
Зарыл в земле священной он».
«Да будет громом поражен, —
Сказал епископ, — коли так.
Богатство его — тлен и прах.
Готье, за ним без промедленья!
На
столь тяжкое обвиненье
Посмотрим, что сказать он сможет;
Клянусь —- господь мне да поможет!
Коль правда все — взять штраф могу».
«Повесьте меня, если лгу:
Правда все, что я говорил —
Как правда, что вас он не чтил».
Попа позвали, поп приходит,
Пришел, ответ держать выходит,
За вину свою отвечать,
От епископа кары ждать.
«Нечестивец, служитель зла,
Куда вы зарыли осла?
Вы церкви святой оскорбленье
Нанесли своим неведеньем.
Кто слыхал о подобном деле:
Похоронить осла сумели
Там, где прах христиан почиет.
Клянусь Египетской Марией,
Коль правда то, что говорят,
И люди случаи подтвердят,
Посадить вас велю в тюрьму
За неслыханную вину».
Поп ему: «Отец преподобный!
Говорить можно, что угодно;
Но день прошу на размышленье
Ибо, с вашего разрешенья,
Лучше дело обмозговать,
Чем потом на суде зевать».
«На размышленье дам вам срок,
Но знайте — я буду жесток,
Коль подтвердится обвиненье».
«Отец мой, в этом нет сомненья!»
С попом епископ расстается —
Шутить, как видно, не придется;,
Но поп не боится ничуть:
Знает — выручит как-нибудь-
Добрый друг, кошель. Денег хватит,
Штраф ли, выкуп ли — все заплатит.
Пусть спит глупец, но срок подходит,
Срок подходит, и поп приходит.
20 ливров принес в мошне,
20 добрых звонких монет:
Ведь нечего ему бояться,
Что без хлеба может остаться.
Увидав, что поп уже близко,
Не выдержал, крикнул епископ:.
«Размышляли долго, отец;
Что ж придумали наконец?»
«Владыко, я обдумал все,
Но раздражение свое
Лучше вам сдержать, полагаю, —
Мирно беседовать желаю;
Все по совести вам скажу,
И, если каре подлежу,
Имуществом моим иль телом
Меня наказать — ваше дело».
Ближе к попу епископ стал,
Чтоб говорить из уст в уста,
А поп голову поднимает,
Скаредность свою забывает;
Под рясой держит кошелек,
Чтобы видеть никто не мог.
Начал повесть свою украдкой:
«Ваша милость, скажу вам кратко —
Осел у меня долго жил,
Много денег я с ним нажил;
Честно
служил осел мой славный
20 лет
как слуга исправный,
И — я клянусь души спасеньем! —
20 су добывалось в день им,
В год 20 ливров добывал.
Чтоб в ад не попасть, отказал
Он вам их в своем завещанье».
«Бог наградит его старанье, —
Сказал епископ, — и простит
Все преступленья и грехи!»
Теперь вы слышали о том,
Как сладил с попом-богачом
Епископ и как он добился,
Чтоб тот почтенью научился.
Рютбёф нам скажет в назиданье;
Не страшно тому наказанье,
Кто с деньгами на суд пришел;
Христианином стал осел,
За грех свой щедро заплатив.
Здесь кончу, стих о нем сложив. |
О ВИЛЛАНЕ,
КОТОРЫЙ ТЯЖБОЙ ПРИОБРЕЛ РАЙ.
В писанье
мы с вами найдем
Чудесную повесть о том,
Что случилось с одним вилланом.
Помер
в пятницу, утром рано,
И тут вот что с ним приключилось:
В час, как с телом душа простилась
И виллан лежал уже мертв,
Не пришел ни ангел, ни черт,
Дабы душе вопрос задать
Иль что-нибудь ей приказать.
Знайте — робость душа забыла
И радость она ощутила:
Взглянув направо, в небе зрит —
Архангел Михаил летит,
К блаженствам душу восхищает;
За
ангелом путь направляет,
Душа виллапова — и вот
Перед ними уж райский вход.
Святой
Петр, врата охранявший,
От ангела душу приявший,
Возвратился снова к вратам.
Найдя виллана душу там,
Спросил, зачем она одна
И ком была приведена.
«В приют сей тот войти лишь смеет,
Кто приговор па то имеет.
И нам ли нянчиться с вилланом?
Нет, я клянусь святым Аланом,
Подлому люду здесь не быть».
«Кто ж подлей вас может быть?
Почтенный сударь Петр, ей-ей,
Были вы тверже всех камней,
И бог — вот те крест — сплоховал,
Что апостолом вас избрал;
Толку было от вас немного —
Отреклись от господа бога;
Так
мало веры было в пас,
Что отреклись и в третий раз,
Вам-то уж совсем но под стать
У бога в раю пребывать».
«Ступай сейчас же прочь, неверный!
Я — апостол честный и верный;
Здесь, в раю мне быть надлежит».
Но, почувствовав странный стыд,
Петр стопы назад обращает
И святого Фому встречает.
Поведал ему все как есть —
Что пришлось ому перенесть,
Свою обиду и тревогу.
Фома сказал: «Именем бога
Ему велю убраться вон».
И подошел к виллану он.
«Виллан, — апостол говорит, —
Рай только нам принадлежит:
Святым и угодникам светлым;
Творил дела благие где ты,
Что думаешь здесь пребывать?
Нет, тому никак не бывать —
Для верных лишь эта обитель».
«Уж больно вы, Фома, спешите
Законы ваши изъяснять;
А кто посмел не доверять
Апостолам — мы все слыхали —
В том, что бога они видали
В самый день его воскресенья?
Кто клятвой подтвердил сомненья;
Чем вору, мол, словам давать,
Хочу сам раны осязать;
Так вы еизки и маловерны!»
Святой Фома устал, наверно,
Длить спор и головой поник;
К Павлу он идет напрямик,
Рассказывает про беду.
Тот ему: «Сейчас я пойду,
Ответит он за дерзновенье».
Душа не боится мученья,
Любуется раем она...
«Душа, кем ты приведена? —
Ей Павел, — где ты плоть смиряла,
За что ко входу в рай попала?
Рай очисти, виллан негодный!»
«Как? Лысый Павел преподобный,
Да вы ль так бойко говорите,
Вы — злейший тиран и мучитель,
Какого только свет рождал?
Это святой Стефан узнал —
Из-за вас был побит камнями.
Знаком я с вашими делами!
Сколько честных людей сгубили!
Не вы ль от бога получили
Пощечины звонкий удар?
Шли вы в дом и шли на базар,
Чтобы хлебнуть винца разок?
Хорош святой, хорош пророк!
Думаете, мы вас не знаем?»
Павел, смущением терзаем,
Торопится скорей уйти.
Встречает Фому на пути;
Тот совещается с Петром;
Павел сказал им шепотком,
Что он вытерпел от виллана:
«На рай оспаривал так рьяно
Мои права, что сдался я».
Пошли к богу — он им судья.
Святой Петр ему рассказал,
Как виллан их всех отчитал:
«Он всех нас сразил словопреньем.
Я сам ушел в таком смятенье,
Что прямо слова не найду!»
Говорит господь бог: «Иду,
Желаю сам услышать все».
Придя к душе, зовет ее
И спрашивает - как случилось,
Что без спроса сюда явилась:
«Без приговора никогда
Душа не вступала сюда.
Моих апостолов бранил
И упрекал, и поносил,
И думаешь здесь оставаться?»
«Коль здесь они — могу остаться
Я и подавно, полагаю;
Не отрекался от тебя я,
И верил плоти воскресенью,,
И не гнал людей на мученье;
Они же в атом провинились,
А ныне в раю очутились!
Пока я телом в мире жил,
Порядочным и честным слыл:
Беднякам свой хлеб отдавал,
Днем и ночью дверь открывал,
У огня их отогревал,
До кончины их призревал
И после в церковь шел за прахом,
Жертвовал портки и рубаху —
Все, в чем нуждался человек;
Иль это не добро, а грех?
Исповедовался не ложно
И плоть твою вкушал, как должно,
Кто помер так, тому, как слышно,
Отпускает грехи всевышний.
Знаете — правду ль я сказал;
Без помех я сюда попал;
Раз я здесь — зачем уходить?
Или ваши слова забыть —
Ибо вы сказали, конечно:
Вступивший здесь пребудет вечно,
Не ломать же мне ваш устав!»
«Виллан, — бог говорит, — ты прав.
Вел спор за рай с большим уменьем,
Тяжбу выиграл словопреньем;
В хорошей школе был, наверно,
Слова найти умеешь верно,
Умеешь дело защитить».
Притча хочет вас научить:
Часто зря пострадает тот,
Кто тяжбой свое не берет.
Ведь хитрость правду исказила,
Подделка естество сразила,
Кривда все пути захватила,
Ловкость стала нужней, чем сила.
О БУРЕНКЕ,
ПОПОВСКОЙ КОРОВЕ.
Расскажу
я вам про виллана.
В день приснодевы утром рано
Пошел с женою в церковь он.
Перед службой, взойдя на амвон,
Поп стал проповедь говорить:
Дары,
мол, нужно приносить,
Чтоб не была молитва лишней;, .
Воздаст вдвойне тому всевышний,,
Чей дар от сердца принесен.
«Слышь, сестрица, наш поп умен, —
Говорит виллан, — ей же ей!
Даруй но совести своей,
И добро твое бог умножит;
Отлично
пригодиться может
Корова наша в дар для бога:
Молока не приносит много;
Отдадим полу ее, а?»
«Что ж, сударь, — молвила жена,—
Дадим, пожалуй, я согласна».
И, не тратя слов понапрасну,
Едва домой прийти успев,
Виллан направился в свой хлев;
Из хлева корову выводит,
К попу с коровою приходит.
А поп их был большой хитрец...
Руки сложил виллан: «Отец,
Примите богу в дар коровку».
И передал попу веревку,
Клянясь, что отдал все, что мог.
«Ты мудро поступил, дружок, —
Сказал отец Констан учтивый,
Изрядно жадный до наживы. —
Ступай, похвально твое рвенье;
Будь столько у всех разуменья,
С прихода я б набрал скота
Наверно целые стада!»
Виллан в обратный путь идет.
А поп слуге приказ дает:
Чтоб к дому могла привыкать
Белянку с Буренкой связать,
Своею собственной коровой
(Та паслась в саду поповом).
Слуга Белянку в сад отводит
И, связав коров, сам уходит.
Осталась пара на лугу.
Буренка шею гнет в дугу,
Есть траву она продолжает;
Белянка пастись не желает:
Веревку
тянет во всю мочь
И из сада уходит прочь.
Ведет Буронку по полям,
По пастбищам и деревням,
Пока ее не притащила,
Хотя и нелегко ей было,
К виллану — прямо к самой двери.
Виллан глядит — глазам не верит;
В душе радрадешенек он.
«Ото, — он молвил, поражен, —
И впрямь, дорогая сестрица,
Господь воздает нам сторицей:
За Белянкой пришла Буренка,
Стало сразу две коровенки;
Чай, тесен будет хлевушок».
В сей сказке вот какой урок:
Мудрый себя вверяет богу,
Бог пошлет — и получит много;
А глупый — и копит и прячет, —
Не разбогатеть без удачи!
Все счастливый случай решает:
Двух коров виллан получает,
А поп и одну потерял.
Подняться думал — ан упал!
|
