ЭПИТАФИЯ

Лежит здесь тот, кто изрекал
Слова, лишенные значенья,
Кто много книг перечитал,
Не поумнев от многочтенья,
И кто писал и издавал
Бессмысленные сочиненья.

К МАДАМ де Г.

Так вы заставили свой разум верить в это?
Вам удалось над ним победу одержать?
Химеры Ветхого и Нового Завета
Неужто можете на веру вы принять?
Принять мистических безумцев бред священный,
           И набожных бездельников слова,
И речи злыдней, предъявляющих права
На благочестие и на венец нетленный?
Земные радости — вот цель и долг того,
                  Кто наделен рассудком здравым...
           Пусть думают святоши о Лукавом!
           Спасение для них важней всего.
Лишь перед чувствами своими вы в ответе,
                  В любви нам свет надежды дан;
           Ведь появлялись раньше христиан
           Влюбленные на этом белом свете.

Вы бросили меня! Сумел ваш духовник
Победу одержать, и грех его велик:
           Не я, а он вас соблазнил коварно.
                      Но если уж соблазн возник,
           Поверьте мне, нельзя грешить бездарно.
Не покидайте тех, кто сердце отдал вам!..
           О жертва суеверья, разве богу
           Вы служите? Нет, страхи и тревогу
Черт в душу вам вложил и воцарился там!

Душевной слабости все это порожденье.
От суеверия и грусть и сожаленья,
Оно вам дни весны сумело отравить.
Коль существует бог, ему ль в его всесилье
Вдруг снизойти до нас и наш покой смутить,
Как будто, полюбив, его мы прогневили?
            Закон природы — выше всех других,
И хор священников он заглушает властно,
Он громко говорит: любовь всегда прекрасна!
            Он за меня, за вас — и против них.

К МАДАМ де***

Вы так умны и так красноречивы,
Что дате красота вам ни к чему,
Вы так обворожительно красивы,
Что уступить приходится уму.
Но если ваше сердце не умеет
Любить и трепетать, то жизнь пуста:
Ведь этот трепет, что душой владеет,
В сто раз важней, чем ум и красота.

Г-НУ ФОРКАЛЬКЬЕ

Вам стать философом? Зачем?
Быть симпатичным разно мало?
Ведь не старик вы! И совсем
Вам резонерство не пристало.

Вся философия, увы,—
Одни пустые рассужденья;
А без страстей, без их кипенья
Как прожили б на свете вы?

Смирять их — тщетное занятье,
Мучительный и грустный труд...
Им отдаваться и внушать их
Вас ваши склонности зовут.

У вас есть вкус, воображенье,
Есть остроумье, наконец,
И это в вашем положенье
Всей философии венец.

Доктрины все для вас открыты,
И если скучно вам порой,
Примкните к школе Демокрита,
Что род высмеивал людской.

СТИХИ ОБ АМУРЕ

Амур, мозги дурманя нам,
Нелепым этим миром правит:
То скверные стихи заставит
Писать, то странствовать отправит,
То сеет смуту здесь и там.
С клинком в руке, с горящим взором
В трагедии бушует он;
В комедии к развязкам скорым
Приводит, весел и смышлен;
В элегии довольно вялым
Вдруг предстает, но мадригалом
Готов красавицу развлечь;
И значит, не о том ли речь,
Что жанры все ему подвластны?
С Вергилия до наших дней
Он в них царит — и не напрасно:
Ой повелитель жизни всей!

К МАДАМ ЛЮЛЛЕН ИЗ ЖЕНЕВЫ

Вас это удивит немало,
Что я и в восемьдесят лет
С моею музою усталой
Стихи слагаю вам в ответ.

Трава порою зеленеет
Под снегом на полях у нас,
И вид ее нам сердце греет,
Но увяданья пробил час.

Глубокой осенью, в ненастье
Лесной певец поет вдали,
Но песня эта не о счастье,
И он поет не о любви.

Так лиры я моей касаюсь
Уже слабеющей рукой,
Так, напрягая голос мой,
От напряженья задыхаюсь.

Тибулл  возлюбленной сказал:
«Перед разлукой роковою
Хочу смотреть в твои глаза,
Хочу обвить твой стан рукою».

Но, чувствуя, что умереть
Приходит час неотвратимый,
Не будешь нежиться с любимой,
На Делию свою смотреть.

Забудет в этот миг любой,
Что делал он, имея силы;
Дыханье ощутив могилы,
Не испытает страсти зной.

А Делия? Одно известно:
Из жизни и она ушла,
Забыв, что для любви цвела
И в юности была прелестна.

Прощайте! Отправляюсь я
В тот край, откуда нет возврата;
Прощайте навсегда, друзья,
Чье сердце скорбью не объято.
Прощайте и враги! Я дам
Вам повод к смеху, но похоже,
Что в край забвения и вам,
К писаньям вашим и трудам,
Путь предстоит, и в свой черед
Над вами посмеются тоже.
Роль сыграна, и настает
Пора исчезнуть, но веками
Со сцены жизни наш уход
Сопровождается свистками.
Я видел в их последний час
Вельмож беспомощно покорных,
Епископов, чей взгляд угас,
И умирающих придворных.
Напрасно к их одру спешил
Для соблюдения обряда
Кюре, все делавший как надо,
Напрасно душу их кропил,
Когда она рвалась из тела:
Лишь поводом к насмешке был
Конец их, не венчавший дела.
Сатира краткий свой набег
На их поступки совершила,
Потом забыть их поспешила,
И фарс окончился навек.
Одно я знаю: отмечает
Судьба среди живых того,
Кто жизнь в безвестности кончает
И не боится ничего.