|
СЫНУ,
КОТОРОГО НЕТ
(Колыбельная
песня)
Ночь
идет на мягких лапах,
Дышит, как медведь.
Мальчик создан, чтобы плакать,
Мама — чтобы петь.
Отгоню я
сны плохие,
Чтобы спать могли
Мальчики мои родные,
Пальчики мои.
За
окошком ветер млечный,
Лунная руда,
За окном пятиконечна
Синяя звезда.
Сын
окрепнет, осмелеет,
Скажет: «Ухожу».
Красный галстучек на шею
Сыну повяжу.
Шибче
барабанной дроби
Побегут года;
Приминая
пыль дороги,
Лягут холода.
И
прилаженную долю
Вскинет, как мешок,
Сероглазый комсомолец,
На губе пушок.
А пока,
еще ни разу
Не ступив ногой,
Спи, мой мальчик сероглазый,
Зайчик дорогой...
Налепив
цветные марки
Письмам на бока,
Сын мне снимки и подарки
Шлет издалека.
Заглянул
в родную гавань
И уплыл опять.
Мальчик
создан, чтобы плавать,
Мама — чтобы ждать.
Вновь
пройдет годов немало...
Голова в снегу;
Сердце
скажет: «Я устало,
Больше не могу».
Успокоится
навеки,
И
уже тогда
Весть помчится через реки,
Через
города.
И,
бледнея, как бумага,
Смутный, как печать,
Мальчик будет горько плакать,
Мама — будет спать.
А пока на
самом деле
Всё наоборот:
Мальчик
спит в своей постели,
Мама же — поет.
И
фланелевые брючки,
Первые свои,
Держат
мальчиковы ручки,
Пальчики мои.
1926 |
ТЫ КАК
СОЛНЕЧНЫЙ СВЕТ.
Шелест
книжных страниц
Нам сопутствует в жизни повсюду,
От бурлящих столиц
До поселка у тихой запруды,
От
горячих низин
До просторов Полярного круга,
От кудрей до седин,
Книга
— нет у нас лучшего друга.
Мы
находим твой след
Даже там, где его и не ищем.
Ты, как солнечный свет,
Проникаешь в любое жилище.
Даже
трудно постичь,
Сколь нужна ты порой для совета.
Сам
Владимир Ильич
Над тобою сидел до рассвета.
Ты не
знаешь границ,
На чужбине — и там ты как дома.
Шелест книжных страниц
Иногда сокрушительней грома...
От
разрозненных литер
До слитной строки линотипа
Был, по ходу событий,
Порою набор твой рассыпан.
Но сияют
слова,
Излучение их не померкло.
И опять ты жива,
Ибо светлая книга —
бессмертна.
1964
|
