Над черными елями серпик луны,
Зеленый над черными елями.
Все сказки и страсти седой старины,
Все веси и грады родной стороны —
Тот серпик над черными елями.

Катился на Русь за набегом набег
Из края степного, горячего.
На черные ели смотрел печенег
И в страхе коней поворачивал.

Чего там?
Мертво?
Или реки, струясь,
Текут через мирные пажити?

За черные ели орда ворвалась...
А где она, может, покажете?
В российском лесу гренадер замерзал,
Закрыться глаза не успели.
И долго светился в стеклянных глазах
Тот серпик над черными елями.
За черные ели родной стороны
Врывались огонь и железо...
Над черными елями серпик луны
В ночное безмолвие врезан.
Чего там?
Мертво?
Или трубы дымят?
Глубоко ли кости повсюду лежат,
Иль моют их ливни косые?
Над черными елями звезды дрожат,
В безмолвии лунном снежинки кружат...
Эй вы, осторожней с Россией!
1956

ИМЕЮЩИЙ В РУКАХ ЦВЕТЫ...

Лесная узенькая тропка
Вела девчонку от людей.
Девчонка оглянулась робко,
И стало очень страшно ей.
Седые космы елей черных,
Сторожкий шорох за спиной,
И птичий крик, и сказок вздорных,
Теперь припомнившихся, рой.

К тому ж, пожалуй, слишком рано
Внушали ей и там и тут:
«Смотри, поймают хулиганы,
И... платье новое порвут!»
А лес вокруг, теплом облитый,
Сверкает, птицами поет.
Сейчас придет мужик небритый
И схватит легкую ее.
Как птица, пойманная в клетке,
Ее сердечишко стучит.
А между тем, раздвинув ветки,
Выходит он и впрямь небрит.
Как видно, шел он лесом долго,
Цепляя мокрые кусты.
В одной руке его — кошелка,
В другой руке его — цветы.

Тут лета яркие приметы,
Купальниц крупных желтизна.
И, как ни странно, встреча эта
Девчонке вовсе не страшна.
Среди дремучей темноты
Она почувствовала всё же:
Имеющий в руках цветы —
Плохого совершить не может.
1957

Я наблюдал с высокого холма,
Как лугом, потонувшим в майском солнце,
Шли в школу дети. Четверо мальчишек,
И с ними рядом девочка одна.
Ее опрятный фартучек так ярко
(Как бы большая свежая ромашка)
Светился средь весенней желтизны!

И вот они обидели ромашку,
Забрызгали ее водой из лужи,
Наляпали на фартук грязных пятен
И довели до горьких-горьких слез.

Она от них отстала, повернулась
И потихоньку побрела домой.

Светило солнце. Жаворонки пели.
Земля дышала утренним теплом.
Но шла девчонка, солнышка не видя,
Не слыша пенья жаворонка в небе.
Тепла земли не чувствуя на коже,
Добра земли не слыша под ногой.
Обида злая черною заслонкой
Всё от нее мгновенно заслонила,
И только горечь, только чернота
Кипели в добром маленьком сердечке.

О зло людское! Как бы мне придумать
С тобой сразиться в страшном поединке,
Чтоб изрубить твои глухие корни,
Чтоб истребить твое глухое семя,
Чтобы убить твое глухое сердце,
Наполненное мерзостью и смрадом.
Ты солнце застишь!
                           Как убить тебя?

МЕРЦАЮТ СОЗВЕЗДЬЯ...

Мерцают созвездья в космической мгле,
Заманчиво светят и ясно.
Но люди привыкли жить на земле,
И эта привычка прекрасна.

Космос как море, но берег — Земля,
Равнины ее и откосы.
Что значит Земля для людей с корабля
Вам охотно расскажут матросы.

О море мечтают в тавернах они.
Как узники, ищут свободы.
Но все же на море проходят лишь дни,
А берегу отданы годы.

Я тоже хотел бы на борт корабля:
Созвездия дальние манят,
Но пусть меня ждет дорогая земля,
Она никогда не обманет.