|
НОЧЬ
Ищу я в
этом мире сочетанья
Прекрасного и вечного. Вдали
Я вижу ночь: пески среди молчанья
И звездный свет над сумраком земли.
Как
письмена, мерцают в тверди синей
Плеяды, Вега, Марс и Орион.
Люблю я их теченье над пустыней
И тайный смысл их царственных имен!
Как ныне
я, мирьяды глаз следили
Их древний путь. И в глубине веков
Все, для кого они во тьме светили,
Исчезли в ней, как след среди песков.
Их было
много, нежных и любивших,
И девушек, и юношей, и жен,
Ночей и звезд, прозрачно серебривших
Евфрат и Нил, Мемфис и Вавилон!
Вот
снова ночь. Над бледной сталью Понта
Юпитер озаряет небеса,
И в зеркале воды, до горизонта,
Столпом стеклянным светит полоса.
Прибрежья,
где бродили тавро-скифы,
Уже не те,— лишь море в летний штиль
Всё так же сыплет ласково на рифы
Лазурно-фосфорическую пыль.
Но есть
одно, что вечной красотою
Связует нас с отжившими. Была
Такая ж ночь — и к тихому прибою
Со мной на берег девушка пришла.
И не
забыть мне этой ночи звездной,
Когда весь мир любил я для одной!
Пусть я живу мечтою бесполезной,
Туманной и обманчивой мечтой,—
Ищу я в
этом мире сочетанья
Прекрасного и тайного, как сон.
Люблю ее за счастие слиянья
В одной любви с любовью всех времен!
1901
КОНДОР
Громады
гор, зазубренные скалы
Из океана высятся грядой.
Под ними берег, дикий и пустой,
Над ними кондор, тяжкий и усталый.
Померк
закат. В ущелья и провалы
Нисходит ночь. Гонимый темнотой,
Уродливо-плечистый и худой,
Он медленно спускается на скалы.
И долгий
крик, звенящий крик тоски,
Вдруг раздается жалобно и властно
И замирает в небе. Но бесстрастно
Синеет
море. Скалы и пески
Скрывает ночь — и веет на вершине
Дыханьем смерти, холодом пустыни.
1902
БЕЗ
ИМЕНИ
Курган
разрыт. В тяжелом саркофаге
Он спит, как страж. Железный меч в руке.
Поют
над ним узорной вязью саги,
Беззвучные, на звучном языке.
Но лик
сокрыт — опущено забрало.
Но плащ истлел на ржавленной броне.
Был воин, вождь. Но имя Смерть украла
И унеслась на черном скакуне.
1909
СТЕПЬ
Синий
ворон от падали
Алый клюв поднимал и глядел.
А другие косились и прядали,
А кустарник шумел, шелестел.
Синий
ворон пьет глазки до донушка,
Собирает по косточкам дань.
Сторона ли моя, ты сторонушка,
Вековая моя глухомань!
1912 |
МОГИЛА В
СКАЛЕ
То было в
полдень, в Нубии, на Ниле.
Пробили вход, затеплили огни —
И на полу преддверия, в тени,
На голубом и тонком слое пыли.
Нашли живой и четкий след ступни.
Я, путник,
видел это. Я в могиле
Дышал теплом сухих камней. Они
Сокрытое пять тысяч лет хранили.
Был
некий день, был некий краткий час,
Прощальный миг, когда в последний раз
Вздохнул здесь тот, кто узкою стопою
В атласный прах вдавил свой узкий след.
Тот миг
воскрес. И на пять тысяч лет
Умножил жизнь, мне данную судьбою.
1909
РИТМ
Часы,
шипя, двенадцать раз пробили
В соседней зале, темной и пустой,
Мгновения, бегущие чредой
К безвестности, к забвению, к могиле,
На
краткий срок свой бег остановили
И вновь узор чеканят золотой:
Заворожен
ритмической мечтой,
Вновь отдаюсь меня стремящей силе.
Раскрыв
глаза, гляжу на яркий свет
И слышу сердца ровное биенье
И этих строк размеренное пенье
И мыслимую музыку планет.
Всё —
ритм и бег. Бесцельное стремленье!
Но страшен миг, когда стремленья нет.
1912
СЛОВО
Молчат
гробницы, мумии и кости,—
Лишь слову жизнь
дана:
Из древней тьмы, на мировом погосте,
Звучат лишь Письмена.
И нет у нас иного достоянья!
Умейте же беречь
Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья,
Наш дар
бессмертный — речь.
1915
* * *
У птицы
есть гнездо, у зверя есть нора.
Как горько было сердцу молодому,
Когда я уходил с отцовского двора,
Сказать прости
родному дому!
У зверя
есть нора, у птицы есть гнездо.
Как бьется сердце,
горестно и громко,
Когда вхожу, крестясь, в чужой, наемный
дом
С своей уж ветхою
котомкой!
1922
СИРИУС
Где ты,
звезда моя заветная,
Венец небесной
красоты?
Очарованье безответное
Снегов и лунной
высоты?
Где вы,
скитания полночные
В равнинах светлых и
нагих,
Надежды, думы непорочные
Далеких юных лет моих?
Пылай,
играй стоцветной силою,
Неугасимая звезда,
Над дальнею моей могилою»
Забытой богом навсегда!
1922
|
